Текст выступления доктора Ильи Зайферта «Аспекты прав человека в Конвенции о правах инвалидов» (ООН, 2006 год) как предпосылки участия всех и каждого в инклюзивном обществе.
Данный доклад предоставлен в рамках реализации совместного проекта «Инклюзивное социальное пространство в пользу всем». Реализаторы: Общественное объединение «Белорусское общество инвалидов» и Всеобщий союз инвалидов Германии «За самоопределение и достоинство». Офис по правам людей с инвалидностью является официальным партнером проекта.
Д-р Илья Зайферт, депутат Бундестага
Концепция речи
для доклада (плюс дискуссии) в университете
11 декабря 2012 г. в Минске
Аспекты прав человека в Конвенции ООН о правах инвалидов 2006 года как предпосылки
участия всех и каждого в инклюзивном обществе
Дорогие друзья,
Для меня большая радость говорить здесь сегодня для вас и с вами. Эта высокая честь выпадает мне не в первый раз. Правда, в прошлый раз меня пригласили прочитать стихи ваши германисты. Мой друг Данила Владомирский очень точно перевёл их на белорусский язык, так что взаимное (культурное) обогащение было заложено практически в каждой строфе. И то, что я сегодня снова могу выступить в этой достойной уважения Alma Mater, я рассматриваю как дополнительный стимул к тому, чтобы вас не разочаровать. И вновь я надеюсь на то, что мы сможем поучиться друг у друга.
Сегодня мне предложено выступить на политическую тему: Конвенция ООН о правах инвалидов. Я хотел бы поговорить с вами о её философско-этическом измерении. Однако я позволю себе – чтобы привнести также и художественно-эстетический аспект – высказать две-три мысли в стихотворной форме. Вот первая мысль (на этот раз замечательный перевод на русский язык сделан Ольгой Рёдель):
О-СОБЕН-НОЕ
Каждый есть что-то особенное –
Особенно я.
или:
Каждый есть что-то особенное –
Особенно ты.
и:
Каждый ест что-то особенное.
Каждому нужно особенное.
Каждый хочет особенное.
Каждый мечтает особенно.
так что:
Нет ничего особенного в том,
Чтобы быть особенным.
поэтому:
Особые правила для всех!
и:
Особые правила для каждого!
22 июня 1995
Если хотите, это два политических требования, облечённые в форму стихотворений. Эти требования я выдвинул ещё в 1995 году. То есть, задолго до появления Конвенции ООН о правах инвалидов.
Вы очень легко почувствуете, что лирическому герою этих стихотворений присуще сильное чувство собственного достоинства. Именно это отражает одно из измерений Конвенции, связанное с правами человека: это образ уверенных в себе, сильных личностей, стремящихся к свободному развитию. И это измерение исходит из того, что также и люди с самыми различными нарушениями имеют подобные признаки личности. Итак, дело заключается в том, чтобы создать для их свободного развития необходимые условия.
«Соображения о полезности» обесценивают
Еще недавно люди с инвалидностью – всё равно, какого рода – рассматривались скорее как слабая группа на задворках общества. Им следует помогать – с большей или меньшей долей «милосердия». Мало кто признавал в них ценных членов общества. Даже они сами не верили в тот значительный потенциал, который лежал в них втуне. В течение десятилетий, столетий, тысячелетий. Напротив, в умах бродили невероятные предубеждения. Их называли «калеками» или «прокажёнными». Подозревали «наказание божье», в других местах эвфемистично называемое «божьим испытанием». От них боялись заразиться либо не хотели «всего лишь» взглянуть на них. Поэтому их «прятали». В большой семье (например, на крестьянском дворе) или в специальных заведениях и приютах. Частично «прятались» и они сами. Потому что они сами считали себя «уродливыми», «безобразными», «бесполезными». Да и как у них могли быть другие мысли, если их этим ежедневно попрекали со всех сторон?
Особенно зверски обходились с инвалидами нацисты в Германии: они называли их «дармоедами» или «вредителями народа» и систематически их уничтожали. Ещё одним извращением было то, что всё это они называли «эвтаназией» (хорошей смертью). Существовали философы, юристы и врачи, которые подготовили для этого – задолго до прихода нацистов к власти – идеологическую почву. И были врачи и чиновники, осуществлявшие эти массовые убийства с педантичной скрупулезностью. Некоторые из них приукрашивали эти свои действия теориями о «полезности»: они испытывали на инвалидах медикаменты или хирургические методы, придавая, таким образом, убийству некий «смысл»: ведь результаты этих жестоких экспериментов на «неполноценных» шли на пользу «арийцам».
Все это происходило под углом зрения «ценной» и, соответственно, «малоценной жизни»: казалось бы, «естественная» неприязнь к «уродливому» или «бесполезному» обесценивает все «ненормальное». Это приводит – например, после тяжёлых аварий – к таким вопросам, как: «Достойно ли ЭТО ещё жизни?» (под ЭТИМ подразумеваются люди, на чью долю выпали травмы и повреждения). Из будничных наблюдений за смущением, неуверенности в том, как вести себя с этими людьми, либо из того, как он или она сами обходятся с этими нарушениями, выводится философское измерение «никчёмности» либо «малоценности». После того, как «ненормальное» становится «малоценным», уже нетрудно лишить его и присущего ему человеческого достоинства. У индивидуума отнимают достоинство и исключают его таким образом из человеческого сообщества. Отсюда очень просто сделать маленький шажок к «ненужности» ЭТОГО. На нём можно экспериментировать, его можно мучить и убивать.
Конвенция о правах инвалидов ставит подобные идеологии вне закона. Она противопоставляет им многообразное представление о человеке. У каждого есть своё право на существование. Без всяких «Если» и «Но». Конвенция проникнута этикой приятия. В некотором смысле она призывает нас радостно приветствовать непохожесть «другого» человека, хотеть ее. (Чтобы вы меня правильно поняли: само собой разумеется, я вовсе не идеализирую инвалидность как что-то такое, к чему надо стремиться. Но для тех, кто живёт со своими нарушениями, они являются «нормальностью» такой их жизни. Существование других, непохожесть других является не менее уникальной, не менее чужой, не менее «нормальной». Это просто «другое», то есть, «такое же».)
Медицинское «ремонтное» мышление нивелирует различия
Позднее на передний план вышла другая медицинская модель: так называемая «ремонтная модель». Так я называю в этой связи – скорее, напрасные – попытки «исцеления». Также и здесь преобладает образ человека, который, исходя из некой «нормы», трактует каждое «отклонение» как «ошибку», подлежащую «устранению». Как будто есть какая-то «норма для человека»! И как же она должна выглядеть? Кто ей соответствует?
И всё же: этот образ человека обладает социальной составляющей. Была сделана попытка вовлечения тех, кто стоит на краю общества. Их следовало сделать «принятыми в общество». Можно также сказать: сделать их такими, которых можно показывать на людях. Но такой подход нивелирует различия и превращает их в «ошибки». Ведь люди (неважно, с нарушениями или нет) не являются «неудачными конструкциями». Никогда. Они также не животные, которых можно в зоопарке кормить, с удивлением рассматривать и «изучать в научных целях». Именно наша непохожесть делает нас – на основании одинаковой системы оценок – «интересными» друг для друга. Она требует сотрудничества и делает его возможным. Так она со-организует наше социальное бытие.
Кстати говоря, сегодня вновь ведётся дискуссия о «ценности жизни». Правда, упоминать это понятие – по крайней мере, в Германии – избегают. С ним связаны слишком плохие ассоциации. Тем не менее, мы ведём весьма эмоциональные этические споры. Конкретным предметом этих споров чаще всего служит начало и конец жизни. Речь идёт о предродовом отборе и сопровождении умирающих. Как вы знаете, сегодня широко практикуется не только глубокая пренатальная диагностика (ПД), позволяющая исследовать плод в утробе матери. Помимо этого, сегодня существует – в рамках искусственного оплодотворения – также возможность преимплантационной генетической диагностики (ПГД). Авторы обеих методик утверждают, что их цель – рождение «здорового» ребёнка. Какая супружеская пара не желает иметь здорового ребёнка? На самом деле, оба диагностических метода нацелены на поиск «отклонений». При ПД это «отклонения» от «нормального» развития плода. При ПГД осуществляется только поиск «отклонений» внутри генов и их цепочек. Если такие «отклонения» – уже сам по себе их поиск предполагает наличие некоей «нормы» – находят, то это ведёт, в большинстве случаев, к прерыванию беременности, либо, при ПГД, выделению (отбору) этого «дефектного» эмбриона. Всё это делается, разумеется, исключительно ради «блага ребёнка»! Его ведь оберегают от «вечных страданий».
Но это не так: на самом деле, у него отнимают право на жизнь. Ребёнок просто не появляется на свет. Так как врачи считают, что он всё равно не мог бы быть счастливым. Кроме того, это служит ещё и «благу семьи», которая оберегается от социальной изоляции и невыносимых невзгод. И, при этом, экономятся огромные средства также и для общества и его социальных систем. Здесь вновь проглядывает социально-дарвинистская оценка эффективности методом затраты-результаты! Однако, Конвенция ООН о правах инвалидов недвусмысленно пресекает такие подходы. Её общественная концепция заключается в совместном сообществе. В нём у каждого человека будет своё место. У человека, такого, какой он или она есть. В середине общества, а не где-то на его краю. В Конвенции это называется «инклюзией».
Польза для всех как принцип общественного действия
До тех пор, пока будет культивироваться образ человека, лживо обещающий якобы «вечную молодость», «вечную красоту» и «вечное здоровье», людям с нарушениями (точно также и другим людям, у которых есть «отклонения» от «нормы»: например, мигранткам и мигрантам, лесбиянкам и геям, но также и старикам) будет трудно свободно выражать свою личность и, с гордо поднятой головой, воспринимать себя как желанную часть человеческого сообщества. Но именно это намеревается и должна обеспечить Конвенция ООН.
Для этого она предлагает многочисленные мероприятия, реализация которых будет способствовать свободному раскрытию личности каждого индивидуума, например:
· Осуществление полного участия
· Устранение всевозможных барьеров
· Запрещение дискриминационных структур и форм поведения
· Совместная учёба и работа с самого начала
· Вовлечение людей с инвалидностью в качестве экспертов в их собственном деле
· Принцип пользы для всех.
Это – вполне практические задачи. Политика должна для этого создавать подходящие рамочные условия. Но эту цель можно достичь только через широкое общественное взаимодействие. Здесь необходимо участие каждой и каждого, как с нарушениями, так и без них.
Теперь я попрошу вас: посмотрите внимательно! Не представляется ли вам образ человека, который я вам здесь вывожу из Конвенции ООН о правах людей с ограниченными возможностями, достойным того – лично для вас – чтобы к нему стремиться?! Также, если вы вовсе не определяете себя как «инвалида»: кто бы не хотел полностью воспользоваться возможностями участия? Кто не считает отсутствие барьеров улучшением личных удобств? Кто хотел бы – из-за какого-нибудь личного признака, позволяющего причислить её или его к какой-то группе – подвергнуться дискриминации? Кто хотел бы иметь рядом с собой исключительно людей, очень похожих на него или на неё? Кто хотел бы отказаться от умных предложений, социальной компетентности или практической помощи с чьей-либо стороны? Кому было бы плохо от того, что у других тоже всё хорошо?
Конвенция о правах инвалидов – это именно документ о правах человека. Собственно говоря, она говорит лишь о том, что общие права относятся также и к людям с инвалидностью. Она делает это, так как – во всём мире – ситуация далеко не такая. Поэтому она призывает – всех нас! – совместно выровнять отрицательные стороны, обусловленные инвалидностью. Конвенция не требует особого положения для людей с нарушениями. А также их обособления в «специальных жилых зонах» или же какого-то особого их положения в качестве «почти святых». Она направлена на уравнивание неравных. Она хочет, чтобы мы воспринимали друг друга такими, какие мы есть. Этого хотел бы и я.
Позвольте мне завершить этот доклад ещё одним стихотворением (также переведённым на русский язык Ольгой Рёдель):
УСТУПЫ АЛЬП не для меня.
Ведь горы преграждают
Путь
Коляске.
Им всё равно,
Хоть вниз ты
Хоть наверх. – И всё же
я был там.
Венеция
построена не для меня.
В коляске по каналам
не проедешь.
И множество мостов
ступенчаты преградой. – Однако
Я был там.
Друзей
встречал я
и тех,
кто был не очень рад.
Да, мир
не создан для меня,
Не под меня. – Но
всё таки
я
здесь!
15 августа 1991 года
Я сердечно благодарю вас за внимание и терпение, с которыми вы меня слушали. Теперь я надеюсь услышать жесткую критику и заинтересованную дискуссию.
Д-р Илья Зайферт (61 год) член Германского Бундестага и спикер по вопросам инвалидности, а также туризма фракции ЛЕВЫХ. Сам вследствие несчастного случая уже на протяжении более 45 лет имея поперечный паралич, Илья Зайферт уже долгие годы активно выступает в движении инвалидов, с момента основания Всеобщего союза инвалидов Германии «За самоопределение и достойнство» (АБиД) как его Президент, как член Совета инвалидов Германии, а также Европейского форума инвалидов (ЕДФ). Более подробную информацию см. на сайте: www.ilja-seifert.de
