Сегодня мировое сообщество понимает, что инвалидность – это не проблема только лишь состояния здоровья человека, а дискриминационная проблема доступа к правам человека. На данный момент этот доступ может быть затруднён именно в связи с инвалидностью. Меж тем, одним из ключевых посылов, который нужно продвигать и в белорусском праве, должен быть посыл о важности достижения каждым конкретным человеком самостоятельности, независимости, интеграции в общество.
– Мы говорим в первую очередь о независимом образе жизни, который позволяет человеку делать самостоятельный выбор при любых обстоятельствах, в любом состоянии здоровья. Это – возможность реализовывать свой выбор, реализовывать права человека, – комментирует координатор Офиса по правам людей с инвалидностью Сергей Дроздовский. – Для многих людей с инвалидностью главным барьером становится правовой, особенно, если речь идет о лишении человека дееспособности.
Дееспособность – способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Дееспособность возникает, согласно национальному законодательству, в полном объеме по достижении 18-летнего возраста. Однако вследствие психического расстройства (душевной болезни или слабоумия, как это архаично именуется), в случаях, когда человек не может понимать значения своих действий или руководить ими, он может быть признан судом недееспособным.
В нашей стране состояние человека, лишенного дееспособности, можно сравнить с состоянием несамостоятельного ребенка, который не может реализовывать свои права без постороннего участия. Если не хуже. Например, признанный недееспособным не может вступить в брак или усыновить детей, заключать, пусть даже небольшие, сделки, подавать заявления, быть законным представителем собственных интересов и т.д. – этот список можно продолжать еще долго. И еще пример: самостоятельно недееспособный гражданин не может подать заявление на восстановление дееспособности, сделать это могут его семья или близкие родственники, прокурор, органы опеки и попечительства, психиатрической организации здравоохранения. Последнего, по разным причинам, может и не случиться, даже если состояние гражданина кардинально изменилось.
Как поясняет специалист, это процесс, процесс лишения дееспособности, был запущен в тот момент, когда общество осознало, что люди по-разному способны быть ответственными за свои действия и понимать их последствия. Хотя основы в виде опеки – имеют более глубокие корни.
О невозможности вести полноценную жизнь после лишения дееспособности Офис по правам людей с инвалидностью говорит не первый год. Признание проблемы постепенно приходит и на государственный уровень.
– Так, например, еще в 2010 году министр труда и социальной защиты во время одного из пресс-туров обозначила эту проблему, обратив внимание на то, что проблема дееспособности – это не частная проблема человека, а проблема всего общества, – рассказывает Сергей Дроздовский. – Прошло пять лет, некоторые подвижки в этом вопросе есть.
Например, Конституционный Суд в 2013 году, рассмотрев дело гражданина о лишении его дееспособности, в решении обратил внимание на несовершенство белорусского законодательства, постановил внести некоторые изменения в законы.
– Несовершенство законодательства прямым образом выступает барьером для лишенного дееспособности, в его правах, – комментирует юрист. – Сохраняя советские традиции, национальное законодательство оперирует двумя «категоричными» понятиями: «полная дееспособность» и «полное лишение дееспособности». И это при том, что сегодня в белорусском праве уже есть достаточно передовая формулировка инвалидности, которая является тождественной формулировке Конвенции о правах инвалидов. Тем не менее, в отношении дееспособности сегодня белорусское право оперирует достаточно архаичными понятиями.
На данный момент лишением дееспособности занимается суд, в существующих реалиях эта процедура, скорее, формальная.
– Получается, что суд по вопросу лишения дееспособности, не представляет собой процесс, в котором состязаются стороны. Суд руководствуется психиатрической экспертизой, принимает решение на ее основе и очень быстро, – рассказывает Сергей Дроздовский. – Также, нет открытой статистики о том, сколько человек в стране лишено дееспособности… Можно только предполагать, какое это количество. Психоневрологические заболевания, в том числе заболевания психиатрического характера, которые чаще всего приводят к лишению дееспособности, занимают верхние позиции среди различных причин инвалидности. А это – тысячи человек.
Еще одной белорусской проблемой развития является наличие в стране психоневрологических интернатов, учреждений стационарного обслуживания населения в том виде как они есть, которые специализируются по тому, люди с какими нарушениями там живут – с психическими, ментальными. В Беларуси интернатов психоневрологического профиля 47. Во всех преобладают люди, которые лишены дееспособности. Лишение дееспособности требует назначения опекуна. Если в семьях эту роль выполняют родственники, то в интернатах ответственность возлагается на администрацию, то есть непосредственно на директора. Вот и получается, что сегодня у нас в стране есть люди, которые являются опекунами 200, 300 и более человек одновременно. Мы помним, что опекун – то лицо, которое может инициировать восстановление дееспособности. Но будет ли директор думать об этом в каждом случае индивидуально, наблюдая за своим подопечным?..
– Еще одна проблема в том, что до сих пор в Беларуси сохраняется медицинский подход к проблеме инвалидности, в том числе к дееспособности. Меж тем, спектр психиатрических нарушений, ограничений и особенностей очень широк – и по видам, и по тяжести. Сегодня невозможно найти двух одинаковых людей, у которых нарушения и особенности психики были бы совершенно одинаковы и одинаковы были бы последствия, – уточняет Сергей Дроздовский. – Прямое противоречие белорусского права состоит в том, что это все это разнообразие, тяжесть инвалидности в связи с ментальными нарушениями, никак не соотносится с процессом лишения либо восстановления дееспособности. Часто лишение дееспособности происходит автоматически, т.е. без серьезного обдумывания этого шага и без понимания того, что восстановление дееспособности в некоторых случаях будет невозможно при существующей действительности.
Как отмечает специалист, родственники, которые идут на этот шаг, следуя своим ежеминутным потребностям, не в полной мере осознают значимость своих действий. В последующем они понимают, что крайне сложно вернуть дееспособность. Для этого необходима помощь психиатров, адвокатов, юристов-консультантов, которые работают в общественной приемной Офиса по правам людей с инвалидностью.
– Мы поднимаем эту проблему на Недели Доступности – 2015, потому что понимаем, что это – проблема системная, а не проблема двух—трех человек. Это проблема нашего общества, с которой мы сталкиваемся ежеминутно, часто мы ее решаем за счет того человека, который и так несет бремя инвалидности в связи с ментальными нарушениями. Часто не задумываемся о последствиях, а стараемся исключить его из нашего общества. Для нас крайне важно сегодня начать дискуссию для того, чтобы в дальнейшем вывести проблему на уровень экспертов, дойти до официальных лиц, в полномочии и ответственности которых находится решение, – подытожил Сергей Дроздовский.
